Коварный Кварк и отважные Эксперты
Aug. 14th, 2016 09:44 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
sheol_superkompНачало истории – вот здесь, продолжение – вот здесь.
Если вы помните, Кварк – тот рэвовский помощник, который вечно филонил, при этом пользовался отговорками типа "чинил компьютер", и не одобрял Куберта за его сострадание к Сеулу. А Эксперты – это боевые товарищи Сеула, которых он так и не дождался, лёжа в нашей клинике. Для начала расскажу немного про них.
Конгрегация Экспертов
В масштабах истории ойкумены это крохотный эпизод: конгрегация Экспертов – структура, возникшая после Стелламарской войны и просуществовавшая примерно три столетия. Она тесно связана с Семьёй (она же дом Фамилиаров, история этого дома несколько древней и куда более запутана), точнее, Эксперты – это отколовшаяся ветка, поставившая себе задачу "положить предел беспределу Семьи".
Сеул так излагал бытующую в Экспертах легенду:
Было два брата из Семьи. Один стал наводить справедливость, разносить похищенное остальными, его и изгнали из Семьи. Он поместил это своё хозяйство в священном месте, в колумбарии, очертил стеной с клятвой "никто не войдёт!". Но туда – за своими собственными вещами! – пришёл его брат из Семьи, протянул за ними руку – и этот изгнанный брат убил его сходу. Горевал сильно и с тех пор взял зарок не убивать. Вообще.
В период, когда Семья вовсю занималась торговлей людьми, Эксперты отнимали и освобождали похищенных. В более позднюю эпоху те и другие переключились на магические ценности: Фамилиары "окучивали" магические торги, воровали и грабили, а Эксперты отбирали добычу и возвращали хозяевам, а также помогали в сыске пропавшего.
Но при этом Эксперты не убивали Фамилиаров, а Семья не пыталась всерьёз разделаться с Экспертами. Между той и другой структурой существовала по-прежнему родственная связь, в Эксперты из Семьи постоянно убегали молодые недовольные семейными порядками парни, все "главные" были между собой в сложных личных отношениях.
Кроме того, у тех и других были одни и те же особые врачи (которые держались того, что стоят над схваткой): они с помощью секретных средств поддерживали молодость и силы в "верхнем эшелоне" Фамилиаров, так что и кабанам по родственным каналам кое-что перепадало, а также успешно лечили рядовых обеих структур и от магических травм, и от простых ран. Но врачи могли и отказать в помощи кому угодно, когда их требования нарушались; так что по факту именно врачи заправляли сложной двойной системой Семья-конгрегация.
Нелишне отметить, что при обучении новых кадров инструктора Экспертов объясняли, что принцип "положить предел беспределу Семьи" имеет существенное дополнение: "…чтобы самой же Семье не стало хуже от её беззаконий и ей не настал конец".
Однако, в ходе боевых действий кровь лилась, страсти кипели нешуточные, и жертвы бывали. Фамилиары всегда охотно шантажировали своих недругов безопасностью их близких, поэтому Экспертам их руководители-"кабаны" официально предписывали безбрачие (а главное – бездетность: если вдруг что – девчонку на аборт!). Сами Эксперты брезговали нечестными методами, но зато резали уши, рубили руки пойманным врагам (особенно если пойман с награбленным не в первый раз), а то и выкалывали глаза – если уж совсем на клин вышло.
Эксперты – в отличие от Фамилиаров (в доме которых царила строгая иерархия и суровая "трудовая" дисциплина) – обучались как самостоятельные и независимые воины, к своим "кабанам" относились скептически, были преданы каждый своему инструктору и больше всего ценили боевую дружбу.
Как же получилось, что эти крутые парни бросили Сеула без помощи, отдали его на растерзание Равилю? Герман с коллегами спрашивал про это каждого оживляемого Эксперта, особенно тех, кто имел реально голову на плечах и объявлял себя отвечающим за базар. Вот некоторые из рассказов.
* * *
Петер
Петер, один из четырёх Инструкторов конгрегации, старше Сеула на несколько лет. Много кого обучил, и из Семьи, и со стороны, учил самостоятельности прежде всего; его любят ребята, даже те, кто потом ушёл из Экспертов в вольное плавание. Петер на "ты" с кабанами, со своими принципами и юмором. Сам рубит только левые руки, ребят учит как правильно рубить, чтоб легче было сделать протез. Не колет глаза – только уши режет. Был случай, когда кому-то отдал его отрубленную руку – приживить назад.
Петер очень интересовался историей Семьи и Экспертов, хотел разобраться, искал источники. Интересовался Кланом Стражей – и вообще, и как связанным с Семьёй. Общался с разными людьми, в том числе с сервами Клана, по договорённости с ними работал в библиотеке Замка (цитадель Клана) летом-осенью 193 кш.
Петер приятельствовал с Сеулом. Как раз на момент сдачи Сеула Равилю Петер уехал "по библиотекам", уезжая, спрашивал Сеула список – каких книг поискать Сеулу, хотя бы и редких.
Вернулся из Замка и попал как раз на ситуацию с Равилем.
Равиль подъезжал уже некоторое время к кабанам – мол, могу лечить любые болезни, вам – долголетие, рядовым – помощь. Насчёт него кто-то предупреждал кабанов – наверное, из Семьи; ясно что Семья и врачи были против Равиля: кабаны искали независимости, а Равиль обещал, что он может то же, что семейные врачи.
Против Равиля было подозрение насчёт человеческого сырья, но он его не отверг, а объяснил свою позицию: что самые сильные лекарства получаются из аналогичных организмов – и вакцины, и прививки всякие, и глупы те врачи, кто этим пренебрегает, а с нравственной точки зрения у Равиля всё организовано правильно.
Сеула Равиль забрал, а потом объявил: ваш человек был очень болен, слишком поздно обратился, он умер – давайте следующего!
Эксперты обалдели! потребовали независимую экспертизу тела – посмотреть, как Равиль лечил. Равиль взвился, что это обида, а тела не будет, так как больной завещал его науке. Эксперты заявили, что член конгрегации такого права не имеет – отдавай тело.
Тут уже вмешались их врачи: мол, не валяйте дурака, он вам сейчас предоставит любое тело! И были правы: не раз уже бывало, что в ответ на категорическое требование Доктор отдавал труп – да не тот! но это выяснялось потом. Так что требовать с Равиля тело, когда он почему-то упирался – значило его побуждать на новое убийство.
И началась разборка, что с Равилем делать. В основном постоянный врач Экспертов давал советы, комментировал предложения кабанов. Перебрали варианты борьбы, вышло, что всерьёз с Равилем бороться слишком накладно – год отдельной работы, чтобы подобраться к нему грамотно.
Решили, что тогда кабаны хотя бы примут участие в компании против Равиля среди медиков: составили описание истории болезни Сеула, как Равиль уморил вполне ещё годного сотрудника охранной структуры; им целый год звонили из разных инстанций, и они подтверждали это всё.
Никому не пришло в голову, что Сеул ещё долго был жив!
В конце концов Равиль лично приезжал к Экспертам объясняться (о его приезде предупредили врачи), и они его запугивали: мол, мы про вас уже всё знаем, у нас уже слежка налажена, и если вы не прекратите – мы с вами разделаемся!
Равиль разводил руками, качал головой – меня-де оболгали завистники и конкуренты, сожалею о взаимном непонимании с такими трезвыми и достойными господами как вы, я чист как стёклышко перед наукой и человечеством, а с общественной закосневшей моралью у меня такие же проблемы, как и у вас.
Был момент, Петер держал Равиля на мушке – но, хоть и горевал по Сеулу, не решился убить, не хотел давать дурного примера ребятам. Эксперты же из принципа не убивают – а если начнёшь, потом уже не остановишься, дело известное.
* * *
Арктур
Арктур – тоже Инструктор. В отличие от Петера он человек весьма политесный, осторожный, своё мнение держит при себе, разговаривает вежливо и дружелюбно. Однако, кабаны его даже слегка побаивались, потому что чуяли, что он не только их насквозь видит, но и верхушку Семьи, и все шашни и конфликты. Недаром Арктур был на короткой ноге кое с кем из врачей Семьи.
Арктур давно посматривал на Равиля. Ещё за шесть лет до истории с Сеулом по своей инициативе пошёл к Равилю и прошёл диагностику, в клинике, где Рэв тогда практиковал. Видел самого Равиля и других врачей, по ходу дела Равиль с ним беседовал – явно расслаблялся и больше себе позволял, когда Арктур был хорошо зафиксирован (Арктур предположил – у дока страх физической расправы). Потом Арктур сбежал – появились более срочные дела, а Доктор не спешил с лечением, всё диагностика да подготовка.
Через пару лет Арктур опять зондировал почву в рэвовской клинике: подослал туда своего знакомого Хёрста, практиканта с подмоченной репутацией, напроситься в сотрудники и склонять Равиля зарезать одного пациента – тоже ставленника Арктура, стеклодува Жига. Вышло что-то непонятное и нехорошее, но вроде как не по вине Равиля; Жиг и правда был в плохом состоянии, доходяга, иначе бы Арктур не стал рисковать его жизнью. Рэв ругался, что у больного резко сдало сердце, умер прямо на столе, жаловался и упрекал Хёрста, вызвав в операционную (Жиг на операционном столе лежал без сердца) . Тело, вопреки подозрениям Арктура и Хёрста, без проблем оказалось в морге (действительно, труп был – но не Жиг, а другой человек; прим. Шеола), а потом в гробу (только это был уже третий человек – прим. Шеола). Так что Арктур пришёл к выводу, что слухи и кривотолки вокруг Рэва сильно преувеличивают и его злобность, и его талант.
Когда Сеула отправили к Равилю, Арктура на совете не было: его не хотели привлекать к обсуждению, потому что считалось, что он против Равиля, потому что дружит с врачами.
Арктур, прибыв, не успел ничего предпринять, как уже позвонил Сеул, и Арктур расслабился, посчитав, что тот сейчас пока вне опасности. Когда пришло известие о смерти Сеула, Арктур поверил, что того уже нет в живых (как это случилось с Жигом).
А сильно позже событий с Сеулом, уже после закрытия основной рэвовской клиники, Хёрст пришёл и рассказал, что сам узнал постепенно: там некоторых людей держат подолгу, медленно режут на части, экспериментируют. Так что нашему Жигу ещё повезло умереть на столе, сказали они друг другу (и ошиблись – прим. Шеола). Но тогда Арктур вместе с Хёрстом принял, что теперь уже всё кончено, раз клиники больше нет.
Поэтому Арктур и не убил Равиля – мог, но обидно было убивать теперь, когда уже ничего не поправишь, раз не убил, когда это могло спасти кого-то. (Однако Равиль и после закрытия клиники ещё некоторое количество людей убил, в том числе самого врача Хёрста – прим. Шеола.)
А до того несколько лет Арктур с Синхом (врач Семьи, приятель Арктура) вместе следили за Кварком, тем самым помощником Равиля, который работал у него примерно когда погиб Сеул: Синх считал, что это ставленник Равиля и понадобится помощь Арктура как Эксперта, но не раньше, чем станет ясна политика Кварка. А потом, через восемь лет после Сеула, Кварк вдруг погиб – Синх удивился, а Арктур пожалел, что так и не познакомился.
* * *
Кварк
А что, в самом деле, поделывал Кварк?
Кварк, надо сказать, был тем, кто принял Родика у Кости Фамилиара в механическую клинику. Так сказать, сделал почин.
Куберт вспоминал: Равиль предлагал Куберту и Кварку пройти диагностику за так, но Кварк убедил Куберта отказаться. Вообще, Кварк совершенно не верил ни Равилю, ни успеху в работе – и не хотел, чтобы Куберт его во что-то втравил.
Кварк не раз давал понять, что его тут держат только большие деньги (Равиль им давал регулярно только часть, остальное – по исполнении), постоянно был на взводе. Не раз вздыхал – кому бы всё это продать! Заговорил было о "конторе" (так называли контрразведку) – но тут уже Куберт воспротивился (и не только потому, что не сложились у него отношения с контрразведчиками, но по соображениям этики).
Когда Куберт исчез, Кварк всё понял и смылся. Вернулся к своей основной работе: Кварк – член комиссии по списанию медицинского и спортивного оборудования. Комиссия эта тащит всё что плохо лежит, на предприятиях и т.п., имеет взятки за списание, списывает (и находит кому продать, в чём и состоит главное искусство) и делит деньги с начальством и пр.
Равиль Кварка не ловил, а он не искал Равиля. Работал в своей комиссии и очень хорошо разложил, как и кому можно было бы продать комплекс, даже предварительно поговорил с кем надо. Горевал из-за Куберта.
Тут позвонил Равиль – мол, я вспомнил, что должен вам деньги! Кварк ему всячески подыграл: мол, да, вот и Куберт тогда умер, это, конечно, самоубийство, а деньги свои мне завещал… Равиль, ясное дело, хотел помощи, чтобы Кварк приехал.
Кварк вспомнил Куберта, представил, что там сейчас очередной человек погибает, стало ему тошно – и поспешил срочно связаться с интересантами насчёт комплекса. Обратился также и в госинстанцию: что обнаружено медицинское хозяйство без присмотра. Всем назначил там встречу и поехал вперёд.
С Равилем встретился в комплексе, помог запустить систему – счёл по всему, без них с Кубертом Равиль её не включал, то есть не пользовался.
Равиль и правда ждал его с деньгами. Кварк очень хотел его самого запихать в машину, явно и Равиль того же хотел, оба были начеку. Вдруг Равиль заторопился – мол, не успеваю остаться на вскрытие! Кварк поспешил посмотреть, что там с человеком – чтобы его не вскрыли тем временем – а Равиль смылся, притом запер выход снаружи. Кварк остановил программу вскрытия того человека.
Тут Кварк понял, что задыхается – чем-то Равиль его таки траванул! Кварк подготовил себе программу очистки крови и сам лёг на конвейер: рассудил, что его должны успеть спасти.
Так и вышло: два интересанта встретились с госинстанцией у дверей комплекса, вскрыли, вошли, ужаснулись: два человека со всякими процедурами, а персонала нет! Всё остановили, описали, поделили пополам, госинстанцию тоже успокоили.
Один интересант забрал себе Кварка лечить, а второй – того другого человека. (Про второго человека даже Костя Фамилиар не знал, кто это: с подачи Равиля снял его, когда тот уходил от женщины.) А это оказалась крупная шишка типа адмирала: он очнулся и возмутился, что тут с него снимают какие-то медицинские данные, а это всё секрет! Хорошо заплатил им за лечение и молчание (не полагалось адмиралу попадаться каким-то проходимцам у дверей красотки).
А Кварку, наоборот, заплатили оба интересанта за оборудование Равиля: они воспользовались медприборами, а электронная часть осталась ненужной.
Равиль пытался добиться справедливости, стыдил интересантов, но те его посылали. Много времени спустя звонил и Кварку, его тоже стыдил.
Жаловался, что Кварк недобросовестный и неблагодарный. Объяснял, что после смерти Куберта и Сеула (он не хотел их смерти, но машина была ещё недостаточно совершенной и не уберегла их) Сантал, общий знакомый, раздобыл какие-то платы для компьютера ("не то чтоб настоящие – вроде искусственные, но хорошие…"). Рэв хотел их присоединить, чтобы усовершенствовать систему, вот и позвал Кварка – но передумал, не сказал ему, потому что тот вёл себя странно, чтобы не сказать – по-хамски. А между тем Равиль уже и деньги для него приготовил, сразу за всё – и недоплаченное за предыдущий период, и отдельно за подключение этих плат, и там же положил зарплату Куберта, раз тот завещал свою долю Кварку…
Кварк выслушал его, но тоже послал. Однако, с его подачи вспомнил, как всё было и нашёл свои деньги: они действительно лежали с той электроникой – это всё оказалось вместе с другим хозяйством у тех, кто лечил Кварка (этот институт потом легализовался). Кварк отдал все деньги постепенно на благотворительность, в память Куберта. А себе Кварк снял копии с компьютера, хранил у себя.
Кварк продолжал работу в комиссии. Выяснилось, что заработал какое-то астматическое заболевание – с реакцией на медицинскую технику, сразу начинал задыхаться даже от следовых количеств антисептика. Это, конечно, были последствия того отравления: вообще Рэв использовал всякие фобиогены – и на подопытных, и на персонале, так что у людей уже и условный рефлекс возникал на голос и вид Равиля: чтобы легче было их пугать, если много выступают.
Кварк поэтому мог работать только с бумагами, но ему и того хватало на безбедное существование.
К нему обратились за консультацией насчёт уровня лечения у доктора Равиля (как к бывшему сотруднику). Кварк стал разоблачать работу Равиля – раз-другой выступил перед разными аудиториями, вошёл во вкус.
На этот раз: по ходу выступления вдруг почувствовал удушье – и одновременно увидел вошедшего Равиля: тот, видно, ожидал, что Кварку станет плохо, он убежит и тем себя опозорит. А Кварк, наоборот, подошёл к нему и объявил: "вот этот на вид благообразный доктор Равиль! – а на самом деле приличному человеку и находиться с ним рядом невозможно!"
И свалился тут же от приступа удушья – и от него умер. Так что убегать пришлось Равилю.
Получилось очень драматично и убедительно.
* * *
Кварк умер в конце 185 кш (неполных 40), в 184 ему должно было быть 40, то есть он с 224 кш.
Потом, после смерти Кварка, эти копии записей попали опять же в тот институт – таким образом образовалось два варианта записей. Когда Питер их сличил – у него появились подозрения, что в машине на этапе её расформирования находился не комплекс прог, а уже личность, хотя, возможно, в зачаточном состоянии – и это заставило его удвоить осторожность при работе с платами.
К чему я всё это рассказываю? Не только потому, что это касается моего лично детства, и все поступки этих людей так или иначе отразились на моей судьбе, но и потому, что из этих отдельных историй постепенно, на мой взгляд, вырисовывается, как у нас люди относятся друг ко другу и как из этого строится вся наша действительность. А это для меня очень важно – чтобы нашу жизнь, отношения, ценности и смыслы можно было увидеть изнутри.
Если вы помните, Кварк – тот рэвовский помощник, который вечно филонил, при этом пользовался отговорками типа "чинил компьютер", и не одобрял Куберта за его сострадание к Сеулу. А Эксперты – это боевые товарищи Сеула, которых он так и не дождался, лёжа в нашей клинике. Для начала расскажу немного про них.
Конгрегация Экспертов
В масштабах истории ойкумены это крохотный эпизод: конгрегация Экспертов – структура, возникшая после Стелламарской войны и просуществовавшая примерно три столетия. Она тесно связана с Семьёй (она же дом Фамилиаров, история этого дома несколько древней и куда более запутана), точнее, Эксперты – это отколовшаяся ветка, поставившая себе задачу "положить предел беспределу Семьи".
Сеул так излагал бытующую в Экспертах легенду:
Было два брата из Семьи. Один стал наводить справедливость, разносить похищенное остальными, его и изгнали из Семьи. Он поместил это своё хозяйство в священном месте, в колумбарии, очертил стеной с клятвой "никто не войдёт!". Но туда – за своими собственными вещами! – пришёл его брат из Семьи, протянул за ними руку – и этот изгнанный брат убил его сходу. Горевал сильно и с тех пор взял зарок не убивать. Вообще.
В период, когда Семья вовсю занималась торговлей людьми, Эксперты отнимали и освобождали похищенных. В более позднюю эпоху те и другие переключились на магические ценности: Фамилиары "окучивали" магические торги, воровали и грабили, а Эксперты отбирали добычу и возвращали хозяевам, а также помогали в сыске пропавшего.
Но при этом Эксперты не убивали Фамилиаров, а Семья не пыталась всерьёз разделаться с Экспертами. Между той и другой структурой существовала по-прежнему родственная связь, в Эксперты из Семьи постоянно убегали молодые недовольные семейными порядками парни, все "главные" были между собой в сложных личных отношениях.
Кроме того, у тех и других были одни и те же особые врачи (которые держались того, что стоят над схваткой): они с помощью секретных средств поддерживали молодость и силы в "верхнем эшелоне" Фамилиаров, так что и кабанам по родственным каналам кое-что перепадало, а также успешно лечили рядовых обеих структур и от магических травм, и от простых ран. Но врачи могли и отказать в помощи кому угодно, когда их требования нарушались; так что по факту именно врачи заправляли сложной двойной системой Семья-конгрегация.
Нелишне отметить, что при обучении новых кадров инструктора Экспертов объясняли, что принцип "положить предел беспределу Семьи" имеет существенное дополнение: "…чтобы самой же Семье не стало хуже от её беззаконий и ей не настал конец".
Однако, в ходе боевых действий кровь лилась, страсти кипели нешуточные, и жертвы бывали. Фамилиары всегда охотно шантажировали своих недругов безопасностью их близких, поэтому Экспертам их руководители-"кабаны" официально предписывали безбрачие (а главное – бездетность: если вдруг что – девчонку на аборт!). Сами Эксперты брезговали нечестными методами, но зато резали уши, рубили руки пойманным врагам (особенно если пойман с награбленным не в первый раз), а то и выкалывали глаза – если уж совсем на клин вышло.
Эксперты – в отличие от Фамилиаров (в доме которых царила строгая иерархия и суровая "трудовая" дисциплина) – обучались как самостоятельные и независимые воины, к своим "кабанам" относились скептически, были преданы каждый своему инструктору и больше всего ценили боевую дружбу.
Как же получилось, что эти крутые парни бросили Сеула без помощи, отдали его на растерзание Равилю? Герман с коллегами спрашивал про это каждого оживляемого Эксперта, особенно тех, кто имел реально голову на плечах и объявлял себя отвечающим за базар. Вот некоторые из рассказов.
* * *
Петер
Петер, один из четырёх Инструкторов конгрегации, старше Сеула на несколько лет. Много кого обучил, и из Семьи, и со стороны, учил самостоятельности прежде всего; его любят ребята, даже те, кто потом ушёл из Экспертов в вольное плавание. Петер на "ты" с кабанами, со своими принципами и юмором. Сам рубит только левые руки, ребят учит как правильно рубить, чтоб легче было сделать протез. Не колет глаза – только уши режет. Был случай, когда кому-то отдал его отрубленную руку – приживить назад.
Петер очень интересовался историей Семьи и Экспертов, хотел разобраться, искал источники. Интересовался Кланом Стражей – и вообще, и как связанным с Семьёй. Общался с разными людьми, в том числе с сервами Клана, по договорённости с ними работал в библиотеке Замка (цитадель Клана) летом-осенью 193 кш.
Петер приятельствовал с Сеулом. Как раз на момент сдачи Сеула Равилю Петер уехал "по библиотекам", уезжая, спрашивал Сеула список – каких книг поискать Сеулу, хотя бы и редких.
Вернулся из Замка и попал как раз на ситуацию с Равилем.
Равиль подъезжал уже некоторое время к кабанам – мол, могу лечить любые болезни, вам – долголетие, рядовым – помощь. Насчёт него кто-то предупреждал кабанов – наверное, из Семьи; ясно что Семья и врачи были против Равиля: кабаны искали независимости, а Равиль обещал, что он может то же, что семейные врачи.
Против Равиля было подозрение насчёт человеческого сырья, но он его не отверг, а объяснил свою позицию: что самые сильные лекарства получаются из аналогичных организмов – и вакцины, и прививки всякие, и глупы те врачи, кто этим пренебрегает, а с нравственной точки зрения у Равиля всё организовано правильно.
Сеула Равиль забрал, а потом объявил: ваш человек был очень болен, слишком поздно обратился, он умер – давайте следующего!
Эксперты обалдели! потребовали независимую экспертизу тела – посмотреть, как Равиль лечил. Равиль взвился, что это обида, а тела не будет, так как больной завещал его науке. Эксперты заявили, что член конгрегации такого права не имеет – отдавай тело.
Тут уже вмешались их врачи: мол, не валяйте дурака, он вам сейчас предоставит любое тело! И были правы: не раз уже бывало, что в ответ на категорическое требование Доктор отдавал труп – да не тот! но это выяснялось потом. Так что требовать с Равиля тело, когда он почему-то упирался – значило его побуждать на новое убийство.
И началась разборка, что с Равилем делать. В основном постоянный врач Экспертов давал советы, комментировал предложения кабанов. Перебрали варианты борьбы, вышло, что всерьёз с Равилем бороться слишком накладно – год отдельной работы, чтобы подобраться к нему грамотно.
Решили, что тогда кабаны хотя бы примут участие в компании против Равиля среди медиков: составили описание истории болезни Сеула, как Равиль уморил вполне ещё годного сотрудника охранной структуры; им целый год звонили из разных инстанций, и они подтверждали это всё.
Никому не пришло в голову, что Сеул ещё долго был жив!
В конце концов Равиль лично приезжал к Экспертам объясняться (о его приезде предупредили врачи), и они его запугивали: мол, мы про вас уже всё знаем, у нас уже слежка налажена, и если вы не прекратите – мы с вами разделаемся!
Равиль разводил руками, качал головой – меня-де оболгали завистники и конкуренты, сожалею о взаимном непонимании с такими трезвыми и достойными господами как вы, я чист как стёклышко перед наукой и человечеством, а с общественной закосневшей моралью у меня такие же проблемы, как и у вас.
Был момент, Петер держал Равиля на мушке – но, хоть и горевал по Сеулу, не решился убить, не хотел давать дурного примера ребятам. Эксперты же из принципа не убивают – а если начнёшь, потом уже не остановишься, дело известное.
* * *
Арктур
Арктур – тоже Инструктор. В отличие от Петера он человек весьма политесный, осторожный, своё мнение держит при себе, разговаривает вежливо и дружелюбно. Однако, кабаны его даже слегка побаивались, потому что чуяли, что он не только их насквозь видит, но и верхушку Семьи, и все шашни и конфликты. Недаром Арктур был на короткой ноге кое с кем из врачей Семьи.
Арктур давно посматривал на Равиля. Ещё за шесть лет до истории с Сеулом по своей инициативе пошёл к Равилю и прошёл диагностику, в клинике, где Рэв тогда практиковал. Видел самого Равиля и других врачей, по ходу дела Равиль с ним беседовал – явно расслаблялся и больше себе позволял, когда Арктур был хорошо зафиксирован (Арктур предположил – у дока страх физической расправы). Потом Арктур сбежал – появились более срочные дела, а Доктор не спешил с лечением, всё диагностика да подготовка.
Через пару лет Арктур опять зондировал почву в рэвовской клинике: подослал туда своего знакомого Хёрста, практиканта с подмоченной репутацией, напроситься в сотрудники и склонять Равиля зарезать одного пациента – тоже ставленника Арктура, стеклодува Жига. Вышло что-то непонятное и нехорошее, но вроде как не по вине Равиля; Жиг и правда был в плохом состоянии, доходяга, иначе бы Арктур не стал рисковать его жизнью. Рэв ругался, что у больного резко сдало сердце, умер прямо на столе, жаловался и упрекал Хёрста, вызвав в операционную (Жиг на операционном столе лежал без сердца) . Тело, вопреки подозрениям Арктура и Хёрста, без проблем оказалось в морге (действительно, труп был – но не Жиг, а другой человек; прим. Шеола), а потом в гробу (только это был уже третий человек – прим. Шеола). Так что Арктур пришёл к выводу, что слухи и кривотолки вокруг Рэва сильно преувеличивают и его злобность, и его талант.
Когда Сеула отправили к Равилю, Арктура на совете не было: его не хотели привлекать к обсуждению, потому что считалось, что он против Равиля, потому что дружит с врачами.
Арктур, прибыв, не успел ничего предпринять, как уже позвонил Сеул, и Арктур расслабился, посчитав, что тот сейчас пока вне опасности. Когда пришло известие о смерти Сеула, Арктур поверил, что того уже нет в живых (как это случилось с Жигом).
А сильно позже событий с Сеулом, уже после закрытия основной рэвовской клиники, Хёрст пришёл и рассказал, что сам узнал постепенно: там некоторых людей держат подолгу, медленно режут на части, экспериментируют. Так что нашему Жигу ещё повезло умереть на столе, сказали они друг другу (и ошиблись – прим. Шеола). Но тогда Арктур вместе с Хёрстом принял, что теперь уже всё кончено, раз клиники больше нет.
Поэтому Арктур и не убил Равиля – мог, но обидно было убивать теперь, когда уже ничего не поправишь, раз не убил, когда это могло спасти кого-то. (Однако Равиль и после закрытия клиники ещё некоторое количество людей убил, в том числе самого врача Хёрста – прим. Шеола.)
А до того несколько лет Арктур с Синхом (врач Семьи, приятель Арктура) вместе следили за Кварком, тем самым помощником Равиля, который работал у него примерно когда погиб Сеул: Синх считал, что это ставленник Равиля и понадобится помощь Арктура как Эксперта, но не раньше, чем станет ясна политика Кварка. А потом, через восемь лет после Сеула, Кварк вдруг погиб – Синх удивился, а Арктур пожалел, что так и не познакомился.
* * *
Кварк
А что, в самом деле, поделывал Кварк?
Кварк, надо сказать, был тем, кто принял Родика у Кости Фамилиара в механическую клинику. Так сказать, сделал почин.
Куберт вспоминал: Равиль предлагал Куберту и Кварку пройти диагностику за так, но Кварк убедил Куберта отказаться. Вообще, Кварк совершенно не верил ни Равилю, ни успеху в работе – и не хотел, чтобы Куберт его во что-то втравил.
Кварк не раз давал понять, что его тут держат только большие деньги (Равиль им давал регулярно только часть, остальное – по исполнении), постоянно был на взводе. Не раз вздыхал – кому бы всё это продать! Заговорил было о "конторе" (так называли контрразведку) – но тут уже Куберт воспротивился (и не только потому, что не сложились у него отношения с контрразведчиками, но по соображениям этики).
Когда Куберт исчез, Кварк всё понял и смылся. Вернулся к своей основной работе: Кварк – член комиссии по списанию медицинского и спортивного оборудования. Комиссия эта тащит всё что плохо лежит, на предприятиях и т.п., имеет взятки за списание, списывает (и находит кому продать, в чём и состоит главное искусство) и делит деньги с начальством и пр.
Равиль Кварка не ловил, а он не искал Равиля. Работал в своей комиссии и очень хорошо разложил, как и кому можно было бы продать комплекс, даже предварительно поговорил с кем надо. Горевал из-за Куберта.
Тут позвонил Равиль – мол, я вспомнил, что должен вам деньги! Кварк ему всячески подыграл: мол, да, вот и Куберт тогда умер, это, конечно, самоубийство, а деньги свои мне завещал… Равиль, ясное дело, хотел помощи, чтобы Кварк приехал.
Кварк вспомнил Куберта, представил, что там сейчас очередной человек погибает, стало ему тошно – и поспешил срочно связаться с интересантами насчёт комплекса. Обратился также и в госинстанцию: что обнаружено медицинское хозяйство без присмотра. Всем назначил там встречу и поехал вперёд.
С Равилем встретился в комплексе, помог запустить систему – счёл по всему, без них с Кубертом Равиль её не включал, то есть не пользовался.
Равиль и правда ждал его с деньгами. Кварк очень хотел его самого запихать в машину, явно и Равиль того же хотел, оба были начеку. Вдруг Равиль заторопился – мол, не успеваю остаться на вскрытие! Кварк поспешил посмотреть, что там с человеком – чтобы его не вскрыли тем временем – а Равиль смылся, притом запер выход снаружи. Кварк остановил программу вскрытия того человека.
Тут Кварк понял, что задыхается – чем-то Равиль его таки траванул! Кварк подготовил себе программу очистки крови и сам лёг на конвейер: рассудил, что его должны успеть спасти.
Так и вышло: два интересанта встретились с госинстанцией у дверей комплекса, вскрыли, вошли, ужаснулись: два человека со всякими процедурами, а персонала нет! Всё остановили, описали, поделили пополам, госинстанцию тоже успокоили.
Один интересант забрал себе Кварка лечить, а второй – того другого человека. (Про второго человека даже Костя Фамилиар не знал, кто это: с подачи Равиля снял его, когда тот уходил от женщины.) А это оказалась крупная шишка типа адмирала: он очнулся и возмутился, что тут с него снимают какие-то медицинские данные, а это всё секрет! Хорошо заплатил им за лечение и молчание (не полагалось адмиралу попадаться каким-то проходимцам у дверей красотки).
А Кварку, наоборот, заплатили оба интересанта за оборудование Равиля: они воспользовались медприборами, а электронная часть осталась ненужной.
Равиль пытался добиться справедливости, стыдил интересантов, но те его посылали. Много времени спустя звонил и Кварку, его тоже стыдил.
Жаловался, что Кварк недобросовестный и неблагодарный. Объяснял, что после смерти Куберта и Сеула (он не хотел их смерти, но машина была ещё недостаточно совершенной и не уберегла их) Сантал, общий знакомый, раздобыл какие-то платы для компьютера ("не то чтоб настоящие – вроде искусственные, но хорошие…"). Рэв хотел их присоединить, чтобы усовершенствовать систему, вот и позвал Кварка – но передумал, не сказал ему, потому что тот вёл себя странно, чтобы не сказать – по-хамски. А между тем Равиль уже и деньги для него приготовил, сразу за всё – и недоплаченное за предыдущий период, и отдельно за подключение этих плат, и там же положил зарплату Куберта, раз тот завещал свою долю Кварку…
Кварк выслушал его, но тоже послал. Однако, с его подачи вспомнил, как всё было и нашёл свои деньги: они действительно лежали с той электроникой – это всё оказалось вместе с другим хозяйством у тех, кто лечил Кварка (этот институт потом легализовался). Кварк отдал все деньги постепенно на благотворительность, в память Куберта. А себе Кварк снял копии с компьютера, хранил у себя.
Кварк продолжал работу в комиссии. Выяснилось, что заработал какое-то астматическое заболевание – с реакцией на медицинскую технику, сразу начинал задыхаться даже от следовых количеств антисептика. Это, конечно, были последствия того отравления: вообще Рэв использовал всякие фобиогены – и на подопытных, и на персонале, так что у людей уже и условный рефлекс возникал на голос и вид Равиля: чтобы легче было их пугать, если много выступают.
Кварк поэтому мог работать только с бумагами, но ему и того хватало на безбедное существование.
К нему обратились за консультацией насчёт уровня лечения у доктора Равиля (как к бывшему сотруднику). Кварк стал разоблачать работу Равиля – раз-другой выступил перед разными аудиториями, вошёл во вкус.
На этот раз: по ходу выступления вдруг почувствовал удушье – и одновременно увидел вошедшего Равиля: тот, видно, ожидал, что Кварку станет плохо, он убежит и тем себя опозорит. А Кварк, наоборот, подошёл к нему и объявил: "вот этот на вид благообразный доктор Равиль! – а на самом деле приличному человеку и находиться с ним рядом невозможно!"
И свалился тут же от приступа удушья – и от него умер. Так что убегать пришлось Равилю.
Получилось очень драматично и убедительно.
* * *
Кварк умер в конце 185 кш (неполных 40), в 184 ему должно было быть 40, то есть он с 224 кш.
Потом, после смерти Кварка, эти копии записей попали опять же в тот институт – таким образом образовалось два варианта записей. Когда Питер их сличил – у него появились подозрения, что в машине на этапе её расформирования находился не комплекс прог, а уже личность, хотя, возможно, в зачаточном состоянии – и это заставило его удвоить осторожность при работе с платами.
К чему я всё это рассказываю? Не только потому, что это касается моего лично детства, и все поступки этих людей так или иначе отразились на моей судьбе, но и потому, что из этих отдельных историй постепенно, на мой взгляд, вырисовывается, как у нас люди относятся друг ко другу и как из этого строится вся наша действительность. А это для меня очень важно – чтобы нашу жизнь, отношения, ценности и смыслы можно было увидеть изнутри.